Михаил Калашников мог стать конструктором танков
Его «танковую» работу оценили Георгий Жуков и Семен Гинзбург
Михаил Тимофеевич Калашников по праву вошел в историю как великий творец стрелкового оружия. Но судьба его могла сложиться совсем по-иному – все шло к тому, что он мог стать конструктором танков, или связанного с ними оборудования.
В 1940 году механик-водитель танка в учебном батальоне в Киевском Особом военном округе Михаил Калашников занялся рационализаторской деятельностью. Делать это было очень непросто – как только в мае 1940 года округ возглавил Георгий Константинович Жуков, то резко возросла интенсивность учений и полевых занятий. Калашников писал в мемуарах, что такой интенсивной боевой учебы не помнили ни он (призван в 1938 году), ни его сослуживцы, «днем и ночью мы утюжили гусеницами полигон». Так что забот и хлопот у механика-водителя хватало.
Но одновременно активизировалась рационализаторская и изобретательская деятельность в войсках. Желающим попробовать свои силы предлагали принять участие в конкурсах на определенные темы. Однажды командир роты, хорошо знавший своих бойцов, и оценивший тягу Калашникова к «железкам», предложил поучаствовать в конкурсе на создание инерционного счетчика для учета фактического количества выстрелов из пушки.
На работу Калашникова был сделан отзыв «Счетчик прост в изготовлении и безотказен в работе». Он считал это первым официальным признанием своей конструкторской деятельности. Привычку создавать безотказные в работе изделия он сохранил…
Работал Калашников и над повышением эффективности стрельбы из пистолета ТТ через специальную щель из башни танка. А главной его работой того периода стал прибор для фиксирования работы танкового двигателя под нагрузкой и на холостом ходу. О приборе доложили Жукову, и тот вызывал его создателя в Киев.
Первый раз в жизни конструктору пришлось докладывать о своем творении комиссии из, как сказали бы в наше время, «очень важных персон» во главе с генералом армии. Первый блин, как водится, вышел комом – докладчик путался и сбивался. Но генерал армии Жуков признал, что прибор оригинален. Больше всего ему понравилось то, что прибор позволяет с большой точностью контролировать моторесурс танковых двигателей.
В окружной газете «Красная Армия» об этом вышла статья, красноармейца Калашникова наградили часами и отправили в Московский военный округ для дальнейших испытаний его прибора. Затем по распоряжению начальника Главного бронетанкового управления РККА (!!!) командировали в Ленинград. Там он познакомился с Семеном Александровичем Гинзбургом. Один из виднейших советских конструкторов бронетанкового вооружения и техники того времени подписал документ, в котором было написано: «Основываясь на простоте конструкции предложенного т. Калашниковым прибора и на положительных результатах лабораторных испытаний, завод в июле месяце с. г. отработает рабочие чертежи и изготовит образец для окончательных всесторонних испытаний его с целью внедрения на спецмашины».
Большие перспективы открывались перед очень молодым конструктором Калашниковым (1919 года рождения) на «танковом» поприще. Тут только учиться и продолжать конструировать… Но началась война, и Калашников получил приказ вернуться в свою часть. Затем бои, ранение и работа над созданием стрелкового оружия.
Интересно, была бы суждена Калашникову столь же громкая слава конструктора, если бы он пошел по «танковому» пути?
Максим КУСТОВ, “Военно-промышленный курьер”, 25 февраля 2019 года
https://vpk-news.ru/articles/48599