Во имя исторической достоверности
На интернет-портале Минобороны России опубликованы уникальные документы, раскрывающие суть событий первых дней Великой Отечественной войны.
Материалы, размещённые на официальном сайте военного ведомства, бесценны с исторической точки зрения. В них чётким военным слогом представлена поступавшая от советских военачальников того периода информация о том, как соединениям и частям Красной Армии пришлось принять на себя удар фашистских полчищ, как строилась оборона, как мужественно и самоотверженно бились наши солдаты и командиры с жестоким врагом, как побеждали уже в сражениях июня 1941 года.
Предыстория этого проекта такова. В 1952 году в Военно-историческом управлении Генерального штаба Советской Армии группа под руководством генерал-полковника Александра Покровского занялась детальным описанием Великой Отечественной войны. И, в частности, для более полного и объективного изложения событий её начального периода были сформулированы вопросы, относящиеся ко времени развёртывания войск Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов по «Плану обороны государственной границы 1941 года». Эти вопросы были направлены командующим войсками округов, армиями, командирам корпусов, дивизий того времени (некоторые из них в 1952 году уже пребывали в запасе), а их обстоятельные ответы стали основой фундаментальных научных трудов, описывающих ход Великой Отечественной войны с точки зрения военных специалистов. Стоит отметить, что долгое время эти материалы находились под грифом «Секретно» и не были доступными широкому кругу пользователей. Теперь благодаря интернет-ресурсам Минобороны России с этими документами могут ознакомиться все, кто интересуется отечественной военной историей.
По задумке группы генерал-полковника Покровского, военачальникам, находившимся в указанных должностях в июне 1941 года, было предложено рассказать о порядке доведения до войск Плана обороны государственной границы, о ходе его исполнения, о времени выхода войск прикрытия на границу и их развёртывания до начала военных действий. Также были заданы вопросы относительно сроков получения распоряжения о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидающимся 22 июня нападением, а также об отданных войскам указаниях. Кроме того, военных историков интересовали сведения о нахождении артиллерии корпусов и дивизий в учебных лагерях, о готовности штабов к управлению войсками, о результативности операций первых дней войны.
Помимо этого, военачальникам того периода предлагалось рассказать о готовности оборонительных рубежей по линии госграницы, о порядке обеспечения боевых действий, об условиях, в которых соединения и части вступили в бой с немецко-фашистскими войсками.
Надо отметить, что ответы, поступившие в адрес Военно-исторического управления, оказались неоднородными. Так, на вопрос о порядке доведения до войск Плана обороны одни командиры сообщили, что документ был доведён до них заблаговременно и у них была возможность разработать собственные планы с построением боевых порядков и определением участков для ведения боя. Другие отмечали, что с Планом ознакомлены не были, а получили его в запечатанных пакетах непосредственно в первые дни войны.
Командующий 8-й армией Прибалтийского особого военного округа Пётр Собенников вспоминал: «Получив в марте 1941 года назначение на должность, я, к сожалению, ни в Генеральном штабе, ни по прибытии в Ригу, в штаб Прибалтийского округа, о «Плане обороны государственной границы 1941 года» информирован не был. По прибытии в штаб армии я также не нашёл никаких указаний по этому вопросу. У меня складывается впечатление, что вряд ли к этому времени (март 1941 года) таковой план существовал. Лишь 28 мая 1941 года (эту дату помню отлично) я, будучи вызванным в штаб округа, был буквально наспех ознакомлен с «Планом обороны». Всё это происходило в большой спешке и в несколько нервной обстановке. План представлял собой довольно объёмистую толстую тетрадь, напечатанную на машинке. Мои записи, а также записи моего начальника штаба были отобраны. К сожалению, после этого никаких указаний не последовало, и даже своих рабочих тетрадей мы не получили».
В то же время, как подчёркивал Пётр Собенников, войска, стоявшие на границе, «занимались подготовкой полевых укреплений, были практически ориентированы о своих задачах и участках обороны. Возможные варианты действий проигрывались на полевых поездках (апрель-май)».
Командир 72-й горно-стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии Киевского округа Павел Абрамидзе так ответил на поставленный вопрос: «До вероломного нападения я и командиры частей моего соединения не знали содержания мобилизационного плана, но после его вскрытия, в первый час войны, все убедились, что оборонительная работа, командно-штабные учения с выходом в поле исходили строго из этого плана, разработанного штабом КОВО и утверждённого Генеральным штабом».
Что же касается подготовки оборонительных рубежей, то почти все командиры отметили, что подготовкой оборонительных рубежей их части занимались вплоть до июня 1941 года. Так, командир 45-й дивизии отметил, что «в мае-июне 1941 года частями соединения при условии большой маскировки у госграницы, на удалении примерно 2–5 км, строились отдельные пулемётные и артиллерийские ДЗОТы, а также противотанковые рвы. Построенные земляные сооружения частично обеспечивали развёртывание и ведение боевых действий частями дивизии». Командир 72-й дивизии подчёркивал, что «проведённые мероприятия по укреплению границы полностью обеспечивали развёртывание и ведение боевых действий частями вверенного мне соединения. Все части удерживали государственную границу во взаимодействии с 92-м и 93-м погранотрядами до 28 июня, то есть пока не получили приказ об оставлении границы».
О том, насколько внезапной для наших войск оказалась война, можно судить, например, по тому, как личный состав тяжёлого артполка, прибывший на рассвете 22 июня по железной дороге на станцию Шауляй и увидевший там бомбёжку наших аэродромов, посчитал, что это «манёвры» и не отреагировал на них. 48-я стрелковая дивизия Прибалтийского округа по приказу командующего войсками округа в ночь на 19 июня выступила из Риги, причём двигалась к границе с музыкой. В результате колонна соединения была подвергнута атаке с воздуха и со стороны прорвавшихся наземных войск противника, понесла большие потери и, не дойдя до границы, была разгромлена.
В целом условия, в которых наши войска вступили в войну, все участники тех событий описывают одним словом – «неожиданно». Причём ситуация была одинаковой во всех трёх округах.
Однако примеров мужества, отваги, решимости наших солдат и командиров было в ту пору множество. Командир 330-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии докладывал в 8.00 утра 22 июня, что «с ходу контратаковал противника силою больше двух батальонов и во взаимодействии с отдельным разведбатальоном дивизии, пограничной комендатурой и заставами обратил противника в бегство, восстановил утраченное положение пограничными заставами переднего края на участке Смолехи, Зарембы по Государственной границе СССР».
Участники первых дней войны также отмечают готовность к управлению войсками. Оправившись от внезапного удара, штабы взяли на себя руководство боевыми действиями.
Игорь ПЕРМЯКОВ, начальник Центрального архива Минобороны России. Дмитрий СЕМЁНОВ
«Красная звезда», 23 июня 2017 года
http://www.redstar.ru/index.php/newspaper/item/33583-vo-imya-istoricheskoj-dostovernosti