Память незряшной войны
«Афганцы» воевали не за награды, а просто выполняли свой солдатский долг
15 февраля – День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.
Как-то услышал от знакомой: «А почему у тебя нет наград за Афганистан?» И мне нечего ей было сказать в ответ. Она всё равно не поняла бы, почему тогда там чаще ордена давали посмертно, а медали – за ранения…
Мне повезло, что оказался не раненым и не убитым. Хотя страшнее для нас была не смерть, а мысль, что, может статься, меня даже не похоронят в родной земле. Перед боевым выходом свербела мысль: вот хоть бы на пять минут дали лица родных увидеть, с мамкой попрощаться. Тогда вроде и умереть не страшно. Но не просто сгинуть, а в бою подороже жизнь свою отдать.
На рукаве зашивали «последний патрон», в левый нагрудный карман клали запал от гранаты, потому как самым страшным было слово «плен». И не было в этом никаких понтов, а просто наша повседневная жизнь. Мы не плакали по-киношному, когда погибали друзья. Чаще даже не успевали попрощаться с ними: пока приходили с операции, «цинки» улетали в Союз. Плакать мы стали уже позднее – после возвращения с этой «необъявленной войны».
А ещё слёзы радости текли по щекам 15 февраля 1989 года, когда была поставлена точка и мы вздохнули спокойнее, ведь там больше не погибали наши братишки. Военные газеты перестали печатать заметки о прошедших где-то учениях, за которые несколько солдат получили боевые медали, а командир роты – орден. Только мы-то видели между этих строк, что речь в заметке, втиснутой между новостями большой страны, идёт о тяжёлом бое где-то в глухой афганской провинции. Нам легко представлялось, как напирает «духовская» банда, а на подмогу не может пробиться броня – единственная дорога взорвана, и, пока не пройдёт бульдозер, сапёры с собаками, путь будет закрыт. И мы понимали тех ребят, о которых так туманно писала газета. Мы, как и они, ко многому быстро привыкали и воспринимали происходящее спокойно не потому, что не ведали страха. Нет, мы боялись каждый по-своему. Это когда внизу живота так захолодеет и оборвётся, что кажется всё, хана! И вдруг что-то тебя спасёт – случайность, товарищи или Бог. Мы знали, что в чужой стране выполняем задачу, от которой зависело спокойствие наших родных и всего СССР. Можно сколько угодно ломать копья в спорах и называть нас обманутым поколением, но мы получили боевой приказ и выполнили его. И лично я не сомневаюсь, что многие из «афганцев» выполнят его снова, когда Родина позовёт.
Если вы встретите человека, у которого, кроме знака «Воин-интернационалист», нет ни боевой медали, ни ордена, – это не значит, что он не воевал, не прикрывал отход своих, не жертвовал собой, чтобы спасти друзей где-то на перевалах или запылённых козьих тропах, не глотал пыль Афгана, не пил разбавленный технический спирт от «винокуров» из аэродромной службы, не разговаривал во сне с мамой, братьями или своей девчонкой перед боевым выходом.
Но не спрашивайте «афганца» о войне – нелюбимая это тема. И не потому, что ему нечего сказать, или там не было героизма. Просто вы всё равно многому из того, что он вам расскажет, не поверите. Там подвиг не романтичный. Это – когда сутками в зимнем окопе по щиколотку в ледяной воде, когда суточный «сухпай» приходится растягивать на три дня, когда вода из лужи – через панаму, взахлёб, когда в тени +45, а ты с двойным боекомплектом, в бронежилете и ненавистной каске, которая постоянно съезжает то вперёд, то назад, когда последний глоток из фляжки не себе, а другу, и сигарета по кругу – минимум на троих. А на перевалах горят бензовозы, и по колонне хлещет свинцовый ливень. Над головами кружат наши «крокодилы» в смертельной карусели, и те парни сверху, сильно рискуя, проносятся над самыми каменистыми гребнями, разгоняют «духов» НУРСами и пулемётами, подставляя себя и пытаясь помочь пехотной колонне.
Да, мы не любим это вспоминать вслух. Та война многое поломала и в нашем сознании, и в сознании всего общества. Мы приходили с войны, а наши ровесники зажигали в клубах-ресторанах, и чиновники старались не замечать молодых ветеранов. Мы кусали губы от обиды, когда наших братишек хоронили втихаря, не разрешая вскрывать гробы-«цинки». Да и то – горькая правда, мы-то знали, что там порой ничего не было, если машина или БМД налетала на фугас, а вертолёт разбивался о скалы. Становилось очень одиноко в этом мире равнодушия. И были ночи на кухне один на один с бутылкой, потому что глушить обиду легче в одиночку или среди своих, которые поймут. Сейчас это уже в прошлом, потому, наверное, что уже и пить-то скоро будет некому: кто завязал, воспрянув к новой жизни, кто уже перебрал своё и отошёл раньше срока в мир иной, не выдержав гонки со временем или потеряв здоровье ещё там, «за речкой».
Время расставляет объективные акценты. Оказывается, наша афганская война была незряшная. Именно «шурави» тогда первыми встали на пути исламского экстремизма и его наркобизнеса, сделав многое из того, что уже десятки лет не получается у мощной коалиции западных стратегов. Мало кто станет оспаривать, что наши «афганцы» были настоящими героями и патриотами. Там всё было по-настоящему – и дружба, и жизнь, и смерть, и преданность Отечеству! Заранее приношу извинения тем, кого случайно, может быть, обидел, кто свои награды честно заслужил в боях. Живым – дай Бог здоровья и счастья, а ушедшим братишкам вечная память!
Александр ГОРЛОВ, рядовой запаса.
«Красная звезда», 15 февраля 2017 года
http://redstar.ru/index.php/newspaper/item/32271-pamyat-nezryashnoj-v