Сталинградская битва: финал
75 лет тому назад, 2 февраля 1943 года, войска Донского фронта завершили разгром окружённого у Волги противника
В боевом донесении № 0079/оп, отправленном в тот же день, в 16.30, на имя Верховного Главнокомандующего из штаба Донского фронта, подводились итоги длившейся двести дней и ночей битвы: у Волги нашли бесславный конец 22 отборные немецкие дивизии и множество частей обеспечения. Среди 91 тысячи взятых в плен 2500 офицеров и 22 генерала. Таким вот был финал.
«В Сталинграде, – комментировала ожидаемое событие «Красная звезда», – наши войска выкурили из нор последних фрицев. Коллекция военнопленных обогатилась ещё несколькими генералами. После долгих месяцев боя под Сталинградом воцарилась благословенная тишина».
Драматизм ситуации, сложившейся на южном крыле советско-германского фронта летом сорок второго, сильнее, чем это сделано в знаменитом приказе наркома обороны СССР И.В. Сталина № 227, не передать: «Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа… Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину… Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв».
Приказы такого содержания, такого звучания, эмоционального накала отдаются, считают историки, один раз в столетие, а выполняют их, жертвуя собой, ради потомков и всего человечества.
Хроника событий в степях между Доном и Волгой известна. Остановить врага летом не удалось, к Сталинграду, к Волге и севернее, и южнее города он к осени прорвался. Но какой ценой! «Если в начале наступления на юго-западе, – говорится в одном из исследований, – оккупанты измеряли темпы наступления десятками километров, затем – несколькими километрами, в сентябре – сотнями метров в сутки, то в октябре как большой успех расценивалось продвижение на 40–50 метров, а к середине октября и такое продвижение прекратилось». В ходе оборонительного периода Сталинградской битвы гитлеровцы потеряли почти 700 тысяч убитыми и ранеными, утратили превосходство в людях и особенно в танках и САУ, орудиях и миномётах. Это уже была победа, но пока только духа.
О Сталинградской битве написано больше, чем о какой-либо другой, – таково уж её значение для судеб Отечества да и всего мира. Но сказано ещё не всё. Особенно о её оборонительном этапе. Стоит обратиться к архивам 21, 62, 64-й армий – не за цифрами, именами, а за ощущениями, – чтобы со всей остротой осознать: теснимые противником к Волге части Красной Армии испытывали не только тяжесть кровопролитных боёв.
Обстановка складывалась такой, что порой нечем было питаться – ужин отменялся повсеместно. В дивизиях не было резервного фонда обмундирования, отсутствовала запасная обувь. Вышедших из окружения под Харьковом командиров и бойцов, как и пополнение с востока, трудно было вооружить. Доставить стрелковое оружие в междуречье из тыловых арсеналов было непросто. Противотанковые ружья при господстве противника в воздухе перебрасывали самолётами. Не хватало противогазов, сапёрных лопаток, касок. Не было обозных лошадей для подвоза. Подвиг сталинградцев измеряется не только стойкостью в окопе, подвале, смелостью в рукопашной. Испытывались вера и надежда, воля к жизни, преодолевалось то, что, казалось, преодолеть при здравомыслии невозможно.
Листаю газетный комплект того трагического и героического времени. Сурового, во многом жестокого приказа НКО № 227, врезавшегося в память красноармейцев призывом «Ни шагу назад!», ещё нет, а в номере «Красной звезды» за 18 июля в стихотворении Константина Симонова уже изложен другой приказ – «Убей его!» Слова, как пулемётная очередь в противника. В упор. После войны другой писатель – Михаил Алексеев, сражавшийся под Сталинградом, писал: «Если бы боевыми орденами награждали литературные произведения, то стихотворению Симонова «Убей его!» следовало бы присвоить звание Героя Советского Союза: оно уничтожило больше врагов, чем самый именитый снайпер».
Противником взята Россошь, железнодорожный узел, город на Чёрной Калитве… Читаю в передовой «Звёздочки»: «Скажем мученице Россоши: «Мы вернёмся. Ждите нас – мы наберёмся сил и отобьём вас от проклятых немцев».
А через номер: «Боец Юга, стой, и ты остановишь врага. Стой, и от тебя отступит смерть. Товарищу скажи: «Стой!» Другу скажи: «Не уйдём». Родине ответь: «Я здесь – я на посту».
Сегодня мы много говорим об информационной войне. Не было в истории более горячего сражения в этой сфере, чем Великая Отечественная. Читаю очередной памфлет Ильи Эренбурга. Кажется, что он обращается не только к сталинградцам, но и сквозь десятилетия к потомкам:
«Немцы говорят украинцам: «Мы только против русских». Немцы говорят татарам: «Мы против славян». Немцы говорят грузинам: «Мы против славян и татар». Они всех хотят обмануть. Они никого не обманут. Немцы признают людей только одной расы: немецкой. Все другие народы для них «унтерменш» – «недочеловеки». Немцы пишут о русских: «Это неполноценный народ» («Шварце кор»). Немцы пишут об украинцах: «Народность, пригодная для земледелия, но не способная к самоуправлению» («Паризер цейтунг»). Немцы пишут о татарах: «Это типичные проводники, которых можно купить за одну марку» («Дейтче цейтунг ин Осланд»). Немцы пишут о казахах: «Кочевники, которых напрасно приобщили к завоеваниям цивилизации» («Национальцейтунг»). Немцы пишут о грузинах: «Сильно смешанное племя, само тяготеющее к чужеземному игу» («Остфронт»). Немцы хотят натравить один советский народ на другой, чтобы легче завладеть нашей Родиной. Для всех народов у них готовы кандалы».
Все взоры обращены к Сталинграду. Там самая горячая точка войны, там нужнее всего победа. Но Западный и Калининский фронты делают всё, что в их силах, у Ржева, чтобы гитлеровцы не могли пополнять оттуда живой силой и техникой 6-ю полевую и 4-ю танковую армии, рвущиеся к Сталинграду.
Константин Симонов рассказывает, что предстало перед ним в сёлах Никольское и Михалкино, отбитых у врага: «Я многое видел на дорогах войны, но никогда не привыкну к зрелищу, которое сейчас вижу. Может быть, когда-нибудь большой художник, захотевший изобразить всю глубину народного горя, весь ужас этой войны, напишет картину, где будет изображено пепелище – почерневшая кирпичная труба, обломки обгоревших досок, среди которых валяются остатки скарба живших здесь людей – пробитый пулями чугунок, изогнутая спинка кровати, обрывки тряпья…»
Эти строки, ранящие сердце, читали и под Сталинградом. Понимали, что речь не о деревнях – о разорённом Отечестве. Удивительно: шинелей не хватало, обувь в дивизиях ремонтировали круглосуточно, а газеты к Сталинграду доставляли. Вместе с минами и гранатами.
Удивительно и то, как на страницах газеты, пропахших порохом, органично уживались, соседствовали, дополняя и уравновешивая друг друга, боль, горе, тревога и спокойствие, убеждённость, что при любом развитии событий последнее слово будет за Красной Армией, за советским народом. Именно в те драматические дни были введены погоны, учреждены сохранившиеся до нашего времени нашивки за ранения, ордена Суворова, Кутузова и Александра Невского, нагрудные знаки для отличных войсковых специалистов… На экраны страны в то время вышел фильм «Парень из нашего города». «Красная звезда» наряду со сводками Совинформбюро печатала «Рассказы Ивана Сударева» А.Н. Толстого, повесть «Народ бессмертен» В.С. Гроссмана, отрывки из поэмы «Василий Тёркин» А.Т. Твардовского. Имело ли это значение для стабилизации, а затем перелома обстановки под Сталинградом? Наряду со многим другим, может, и намного более значимым, имело. Солдату в окопе, перед атакой важно осознавать, что он не одинок, что с ним не только рота – весь народ, что о его подвиге никогда не забудут.
Пусть исследователи и дальше уточняют, перечитывая мемуары полководцев, кто и при каких обстоятельствах первым высказал вслух идею, что Сталинград можно и нужно не только отстоять, превратив в могилу для врага захваченные им дома, кварталы, но и взять в клещи всю группировку противника у стен города. Главная правда состоит в том, что стратегическое по масштабам и целям контрнаступление на берегах Волги готовили Ставка Верховного Главнокомандования, Генеральный штаб, Государственный Комитет Обороны, штабы фронтов и армий. И сделали это блестяще.
Если Москве и Ленинграду суждено оставаться в веках символами стойкости, то Сталинград, прибавив к общей славе городов-героев всё той же неисчерпаемой, потрясающей стойкости, на все времена останется ещё и немеркнущим, может, и непревзойдённым образцом высокого военного искусства.
В ходе контрнаступления, начатого 19 ноября 1942 года, наша артиллерия впервые в Великой Отечественной войне поддерживала атаку пехоты и танков огневым валом. У Волги артиллерийское наступление впервые сочеталось с авиационным.
Сталинград – ярчайший подвиг командиров тактического звена. В этой битве командиры стрелковых частей и подразделений впервые руководствовались новым Боевым уставом пехоты, впитавшим опыт, в том числе горький, первого года войны. Он обязывал по-другому организовывать взаимодействие, обеспечивать одновременное и максимальное участие в бою пехоты и всех огневых средств.
Отменялось, как не оправдавшее себя, деление боевого порядка на ударную и сковывающую группы. Наконец, по-новому и навсегда определялось место командира в бою. Лейтенанта, капитана больше не обязывали вести, вдохновлять подчинённых примером бесстрашия там, где требовалось совсем другое – опыт, знания и воля. А в том, что БУП-42 был написан внятно и очень доходчиво, есть и заслуга «Красной звезды». Устав, после его разработки Генеральным штабом, И.В. Сталин отправлял в газету для окончательного редактирования.
1nadpisПод Сталинградом наши комбаты, бывалые и совсем молодые командиры полков, бригад и дивизий, передовых отрядов не раз восхищали и радовали своих командующих инициативой, умением и дерзостью. Вспомним, как был захвачен целёхоньким мост через Дон, как не без военной хитрости освободили Калач…
История, с каких бы сторон её ни атаковали фальсификаторы, хранит, по крайней мере в документах, вечную и святую правду. Подвиг Сталинграда бессмертен. Крайне важно наследникам Победы знать, помнить, какие фронты, армии сражались на подступах и в самом Сталинграде, отражали попытки деблокировать окружённую армию Паулюса, действовали на внутреннем и внешнем фронтах окружения. История без имён, цифр, карт и схем немыслима.
Но, пожалуй, ещё важнее осознавать, что Сталинград для России – судьбоносный момент её тысячелетней истории, символ её несокрушимости. В своё время Владимир Путин говорил, что значение таких побед, как добытая в Сталинграде, в категориях одной лишь военной науки не оценить, в рамках привычных исторических описаний не уместить. «В них – сама суть характера народа, в них – честь и достоинство нации», – считает наш президент.
Виталий МОРОЗ , «Красная звезда», 2 февраля 2018 года
http://www.redstar.ru/index.php/newspaper/item/35962-stalingradskaya-bitva-final
